Современная "Тарзанка": брошенную в джунглях девочку воспитали обезьяны

Марина Чапман в пятилетнем возрасте якобы оказалась в джунглях Колумбии. Сейчас она живет в Великобритании, является бабушкой и до сих пор лазает по деревьям.

Марина Чапман маленькая, даже хрупкая. Она сидит на диване на втором этаже клуба «Граучо», гул голосов заполняет комнату. «Я абсолютно не понимаю, почему людей так интересует моя история, – говорит Чапман и смотрит несколько сердито на соседей по дивану. – Дети на улицах Колумбии могут рассказать намного более невероятные истории».

Сознательная ли это наивность, или все же наигранная? Ведь если все, что 60-летняя Чапман написала в своей книге «Девочка, которая пришла из джунглей», соответствует действительности, у всех посетителей клуба «Граучо» отвалились бы челюсти.

Похищенная в пятилетнем возрасте из сада родительского дома, привезенная в джунгли и оставленная там в одиночестве. Кто ее похитители, почему они привезли Марину в джунгли и бросили там, Чапман не знает.

Проститутка, беспризорная, рабыня

По меньшей мере четыре, а может быть и все шесть лет она провела в джунглях – и выжила лишь потому, что присоединилась к семейству обезьян-капуцинов, которые «стали моей семьей», как она пишет в своих воспоминаниях. Браконьеры в конце концов снова вернули ребенка в цивилизацию. Она оказалась в борделе, стала беспризорницей, затем – домашней рабыней в жестокой мафиозной семье, и лишь благодаря помощи добрых людей ей удалось бежать в столицу Колумбии Боготу.

Ее одиссея, в конце концов, закончилась в совершенно другом мире. В идиллическом Йоркшире, где в 1978 году она вышла замуж за англичанина Джона Чапмана, родила двух дочерей и с тех пор живет нормальной семейной жизнью.

Это длилось до тех пор, пока Марина и ее дочь Ванесса в Великобритании не встретили издателя, который захотел опубликовать ее биографию. Была ли эта женщина из Брэдфорда самозванкой? Или, может, шизофреничкой? Ведь тяжело поверить, что Чапман может помнить тщательно изложенные в книге подробности, которые она пережила, будучи пятилетним ребенком, одиноким и беспомощным, где-то на северо-востоке Колумбии, в тропическом лесу.

Усыпленная своими похитителями, она проснулась в джунглях в своем белом, расшитом цветочками платьице. «Я перевернулась на спину, наполовину проснувшаяся, и восприняла новое нападение. На этот раз – на мои уши, ведь воздух был полон шума».

Вскоре наступила ночь, «чернее, чем любая, которую я когда-либо видела», а затем – новый день и новая ночь. Наконец – встреча с капуцинами. Дни превратились в месяцы, годы, сумму которых она намного позже попытается высчитать по длине своих волос, достигающих бедер. Чувство времени, языка, человеческого бытия исчезает.

Почти отравлена, но спасена «дедушкой-обезьяной»

Началась ее жизнь среди обезьян-капуцинов. Она научилась добывать пропитание, лазать по деревьям и сидеть с обезьянами на их вершинах, различать крики обезьян, определять опасность для семейства.

Поиски пищи, дожди и игры определяли ее дни и ночи. Когда она отравилась, «дедушка-обезьяна» окунул ее в грязный ручей и держал ее там так долго, пока она не опустошила свой желудок.

«Наши друзья, которые знают нас уже давно, никогда не сомневались в истории мамы. Однако многие другие говорят, что мы лжецы», – рассказывает Ванесса. «Однако я не обижаюсь на это, – подчеркивает Марина. – На протяжении долгого времени я сама не говорила об этом. Я не хотела, чтобы моих детей в школе дразнили из-за их странной матери. Когда я была ребенком, меня саму достаточно унижали».

При этом сегодня 28-летняя Ванесса и ее на четыре года старшая сестра Джоанна находят, что иметь такую странную мать не так уж и плохо. Наоборот. «Она была таким же ребенком, как и мы», – говорит Ванесса. Ее друзья были восхищены, когда Марина, словно обезьяна, лазала по деревьям в саду.

Мама ищет вшей

Ее восьмилетний внук, когда к нему приходят его друзья, иногда бросает на дерево какую-нибудь вещь и зовет бабушку, чтобы та сняла ее с дерева.

Важнейшим ритуалом является поиск вшей. «Часами мы сидели возле мамы и чесались. Проходили через каждую прядь волос. Это так замечательно», – говорят Джоанна и Ванесса.

Как будто бы это была самая естественная вещь в мире – сидеть в комнате в Йоркшире и искать воображаемых блох в волосах. Некоторые не уверены, является ли это действительно невинным детским воспоминанием, или же все тщательно отрепетировано.

Как и тоска, которую Марина Чапман якобы испытывает по отношению к обезьянам через полстолетия после своего возвращения к цивилизации. «Когда они висят на шее, как младенцы, и эта мягкая шерсть. Говорят, что обезьяны могут жить до пятидесяти лет – может быть, мы найдем это место, может быть, они вспомнят меня».

В поисках собственных следов

В ближайшие несколько недель Марина едет с американской телекомпанией в Колумбию, чтобы отыскать свои собственные следы. На колумбийском телевидении они хотят снять несколько роликов, в которых попросят о помощи в поисках.

До сих пор она далеко на севере Англии собирала свою жизнь, как пазл, из воспоминаний. «Из сновидений, которые иногда видела ночами. Или из шумов, когда, например, мой внук сломал ветку».

Возможно, при помощи анализа ДНК можно отыскать ее родственников, надеется Марина. То, что ее родителей не получится отыскать, больнее всего, это ощущается. «Это очень горько». Однако она их также не помнит.

«Я так часто пыталась вытащить что-нибудь из своей памяти. Но там нет ничего». Ее муж Джон считает, что похищение и потеря родителей так травмировали ее, что забвение стало своего рода инстинктом самосохранения. Марина – также не настоящее ее имя, ведь как бы она могла его помнить?

В борделе ее звали Глория, на улице – Пони Мальта, как детское пиво, мафия звала ее Росальба. И только ее приемная семья в Боготе воодушевила тогда уже 14-летнюю девочку самостоятельно придумать себе новое имя.

«Тогда я наконец почувствовала себя человеком, уже не животным. Я не могла дождаться начала остатка моей жизни».