Запорожский активист охраны природы: о заповедниках региона, как застраивают уникальные территории и распределяют земли. Фото

Сергей Козодавов – научный сотрудник сектора охраны природы Национального заповедника «Хортица», общественный деятель, заместитель председателя общественного совета при департаменте экологии облгосадминистрации, инициатор развития бердинга в Запорожье. РепортерUA встретился с Сергеем, чтобы поговорить о заповедниках области и основных нарушениях, которые сегодня там происходят, зеленом туризме и уникальной природе Запорожского края, которая сегодня находится под угрозой.

Целинная степь, уникальная природа запорожских плавней, краснокнижные растения и животные – Запорожская область, и, в частности, остров Хортица сегодня имеют все предпосылки для того, чтобы быть одним из лучших туристических мест не только региона, но и всей Украины. К сожалению, украинское законодательство, которое регулирует природно-заповедный фонд, зачастую применяется не во благо, а во вред уникальной природе региона. Этому виной и несовершенство законов, и деятельность отдельных людей и организаций, которые преследуют свои интересы, не думая о последствиях, отмечает Сергей Козодавов.

Заповедник – это многослойный пирог, где под землей – археология, а над землей – природа

На территории Запорожской области находится Национальный заповедник «Хортица», а также два национальных природных парка – «Великий Луг» и «Приазовский». Все они вместе взятые занимают около 100 тыс. гектаров земли региона. По словам Сергея Козодавова, в разнице статусов этих учреждений природно-заповедного фонда и кроется одна из главных проблем природного законодательства на сегодняшний день.

− Два этих национальных парка имеют самый высокий статус природоохранных территорий в Запорожской области. Они подчиняются Министерству природы, у них есть своя администрация, которая уполномочена контролировать территорию, составлять протоколы за нарушения законодательства на этой территории. На Хортице тоже такая охрана есть, но так как заповедник подчиняется Министерству культуры, то таких полномочий нет. Есть понятие комплексной охраны, когда культурное наследие и природное комплексно охраняется, – рассказывает Сергей.

В Украине, увы, не продуман комплекс охраны одной и той же природной территории, если она одновременно несет и природную, и культурную ценность. Так, в Запорожской области в такой законодательной ловушке находится территория острова Хортица. Заповедник, который де-юре имеет культурный статус, де-факто имеет и огромную природную ценность.

Стратегически эти вещи нужно объединять, потому что самые ценные и интересные места природные – это места, где селились из поколения в поколение люди, и на них сосредоточены археологические памятники. Это такой многослойный пирог, где под землей – археология, над землей – природа. Конечно, его надо в комплексе охранять. Как, например, в США есть такая структура «Управление национальных парков». У них рейнджеры на территории все охраняют, нет таких дроблений, как у нас. А у нас как? «Хортица» подчиняется Минкультуры, а «Великий Луг» – Минприроды. Соответственно, разные министерства, разные финансирования, разные статьи законов, по которым территория живет, правила жизни, – резюмирует Сергей Козодавов.

Еще хуже обстоит ситуация с землями природно-заповедного фонда, которые имеют более низкий статус – заказники и памятки природы. У них нет ни администрации, ни охраны, и фактически проконтролировать их может только экологическая инспекция, у которой руки доходят до этого крайне редко.

− Если на территории заказника, за охрану которого отвечает, например, сельский совет, будут какие-то нарушения – максимум, что сможет сделать председатель сельсовета – это вызвать полицию или экологическую инспекцию, чтобы те оформили нарушение, потому что он не может ни задержать, ни составить протокол, ни изъять орудия нарушения. То есть никаких рычагов закон не дает землепользователям по охране заказников. Максимум – стать общественным инспектором по охране природы, – говорит Сергей.

По словам Сергея Козодавова, таких природных территорий, которые не имеют охраны и управления в области, насчитывается около 340. Раз в год провести проверку части из них может экологическая инспекция. На этом контроль за сохранением природы оканчивается.

 Заповедные территории есть, но ни карт, ни описаний их площади нет

Говорим с Сергеем Козодавовым о тех нарушениях на природно-заповедных землях, которые встречаются чаще всего. Распахивание фермерами целинных земель – наиболее типичный случай нарушения природного законодательства.

− Был целый участок целинной степи с растениями, их распахали. Инспекция приходит, можно насчитывать ущерб. А где границы? А границ нет. Ущерб рассчитывается по площади. То есть где заказник есть, а где нет – неизвестно. Нарушение есть, наказать по факту не могут. Пишут протокол на 300 гривен, а там 10-тысячные ущербы, которые насчитать невозможно, – говорит Сергей.

Здесь, по словам Сергея Козодавова, налицо еще один юридический казус – заповедные территории есть, но вынесенных в натуру границ этих территорий зачастую нет. Соответственно, и наказать нарушителей крайне тяжело.

Что такое пойма реки? Это лакомый кусочек, который можно заработать на местном уровне 

Куда хуже другая проблема – манипуляции со стороны органов местного самоуправления в распределении земель природного фонда. На сегодня площадь заповедных земель области – это 4% от площади региона. До 2020 года Украина должна в среднем увеличить площадь таких земель до 10–12% и создать экосеть с заповедными территориями и коридорами между ними – специальными землями, по которым животные могут мигрировать. Соответственно, обладминистрация дает по районам планы по увеличению площадей ПЗФ и требует предложения оттуда по созданию новых территорий.

− Что такое пойма реки? Это пастбище, это место для строительства элитного жилья, рыбколхозов – это лакомый кусочек, который можно заработать на местном уровне. Естественно, его распаевывают, а в природно-заповедный фонд отдают места, неудобные для ведения сельского хозяйства, непривлекательные для строительства. И подаются каждый год десятки таких мелких кусочков земель. Если поднять списки и посмотреть заказники – площадь 3, 5, 7 гектаров не пойми чего, за счет которых каждый район пытается показать, что они что-то делают, – отмечает Сергей.

В идеале обоснование для выделения таких земель в заповедный фонд области должны писать ученые.

− Ученые у нас хотят денег за такую работу. Если даже получают их, то часто это все в кабинетах пишется – никто не ездит, ничего не проверяет. Есть неточности, когда обоснование не соответствует территории, к примеру, территория не настолько ценна, как пишется, или наоборот. Из-за этих действий получится так, что когда утвердят экосеть и кто-то сядет разобраться, получится, что у нас 10% ПЗФ есть, но ценность этих территорий для сохранения биоразнообразия часто намного ниже, чем об этом пишут в обоснованиях, и чем ценность других территорий, которые не заповедуются, так как на них «имеют виды» чиновники или богатые люди, желающие построить себе, например, особняк на берегу реки или в лесу. Поэтому я считаю, что громкие фразы чиновников об увеличении площадей ПЗФ и эффективном сохранении биоразнообразия – не более чем пыль в глаза общественности.

У нас не было ни одного прецедента, чтобы незаконный дом снесли и бульдозером сровняли

Одни из самых резонансных нарушений в заповедниках – это незаконная застройка. Шикарные дома на заповедных землях растут как грибы. В том числе и потому, что существует лазейки в законодательстве.

– За последние несколько десятков лет выросло несколько десятков самостроев или крупных застроек. Людей не наказали, идут суды. На территории заповедника «Хортица» производилось незаконное строительство. Есть закон, который говорит, что вот эта земля такая-то и то-то делать на ней нельзя. Все, точка. Есть Земельный кодекс. Люди грамотные находят лазейки, просто нагло ночью, по выходным, по ночам обносят территорию забором, чтобы не было видно, что там делается, и просто внаглую строят фундамент. После идут «узаконивать». Получают незаконное решение суда и быстро с ним выстраивают дом, – говорит Сергей. − У нас не было ни одного прецедента, чтобы незаконный дом снесли и бульдозером сровняли.

Научные учреждения, которые должны сохранять природу, занимаются зарабатыванием денег 

Несмотря на широкий спектр проблем с природно-заповедным фондом, Сергей Козодавов утверждает, что выход есть – в Украине с этими нарушениями могут бороться, если не власти, то хотя бы общественные организации. Именно развитие мощного и дееспособного общественного природоохранного сектора способно изменить ситуацию и заставить недобросовестных граждан бояться нарушать закон:

− В Украине есть несколько общественных организаций всеукраинского масштаба, которые имеют позитивный опыт борьбы за сохранение природы. Они относительно независимые. У них источники финансирования из-за рубежа. Они себе могут позволить воспитать и содержать грамотных юристов, судиться и выигрывать суды (у Минприроды, например), лоббировать природоохранные законы в Верховной Раде. Сейчас, например, идет всеукраинская общественная кампания против создания на Днестре сети гидроэлектростанций и водохранилищ, которые затопят те ценные природные территории, которые есть.

В нашей области существует дефицит таких природоохранных организаций и волонтеров, готовых реально бороться за права природы.

− Проблема в том, что власть и местные громады не заинтересованы в охране природы, выделении земли под заповедники, так как не видят в этом источников обогащения. В этом плане наука иногда тоже вредит. Когда кому-то нужно, выделяются деньги на проекты, их осваивают и пишут то, что нужно бизнесу. У нас такие примеры по ветроэнергетике, когда в Крыму строили ветроэлектростанции как раз на пути миграции птиц. Тогда было выделено финансирование на проведение исследований и ученые вынесли вердикт, что «все хорошо» и ветроэлектростанции строить можно. У многих такие заключения вызывают большие сомнения. Научные учреждения, которые должны по сфере своей деятельности заниматься сохранением природы, занимаются зарабатыванием денег, чтобы «выжить» при отсутствии государственного финансирования, и, соответственно, обслуживают интересы тех финансовых групп, которые заказывают те или иные исследования.

Тем не менее свет есть в конце даже самого темного туннеля, и запорожские общественники продолжают бороться за сохранение уникальных заповедных земель.

В следующем материале РепортерUA побеседует с Сергеем Козодавовым об экологическом туризме и бердинге в Запорожской области.