Лагеря для сирийских беженцев уже переполнены

Некогда Идлиб был символом непринужденности. Хорошо оплачиваемой службы в армии, просторного дома, семейных празднований в саду с видом на оливковые рощи. Наваф аль-Акель и его семья хорошо жили там, в небольшом городке на северо-западе Сирии, в 20 километрах от турецкой границы. Пока не приблизилась неизбежная угроза.

Это был прохладный день, когда они попрощались со своей старой жизнью. В четыре часа дня они покинули дом. Через час взорвалась бомба. Теперь Акель с отсутствующим взглядом сидит на корточках на коврике, на одной руке сверкает сердце, пробитое стрелой. Пять месяцев назад он со своими матерью, женой и шестью детьми приехал в турецкий пограничный город Рейханлы, в квартал, который теперь называют «маленький Идлиб», поскольку все они приехали из одного и того же города.

В гостевом домике турецкой семьи они нашли приют. Девять человек в одной каморке с двумя диванами, со стен падает штукатурка, потолок отсвечивает зеленым.

Металлический осколок разорвал его правый глаз

Рейханлы находится в провинции Хатай, на юге Турции, который граничит с северо-западом Сирии. С другой стороны располагается один из районов, за которые ведутся бои в сирийской гражданской войне. В результате боев между войсками президента Сирии Башара Асада и вооруженной оппозиции, по оценкам Организации Объединенных Наций, уже погибло по меньшей мере 80 000 человек. Акель также попал под перекрестный огонь. Металлический осколок разорвал его правый глаз, а ногу пришлось ампутировать после того, как в результате бомбардировки на него рухнул разрушенный дом.

Автомобиль «скорой помощи» привез семью в клинику Рейханлы. С тех пор она не покидает город. «Мы не хотим в лагерь, поскольку там нет никаких условий для инвалидов, - говорит квалифицированный бухгалтер. – А мы хотели бы сохранить свое достоинство».

Акель – один из тех сирийцев в Турции, которые живут не в государственных оборудованных лагерях для беженцев. Они при помощи контрабандистов или самостоятельно пересекают границу, некоторые находят убежище у родственников, другие на деньги друзей снимают жилье. По оценкам управления ООН по делам беженцев (УВКБ), в турецких городах и селах поселились более 20 000 беженцев. Сколько их на самом деле, не знает никто.

Пять евро за три дня работы

Турецкое правительство полагает, что до конца года за пределами лагерей будет жить примерно миллион человек. Только в Рейханлы, городе с официальным населением 60 000 жителей, живут еще 30 000 сирийцев. Большинство из них – в тяжелейшей нужде. Ведь в то время как обеспечение лагерей производится через уполномоченные государством организации, семьи в большинстве своем вынуждены полагаться исключительно на собственные силы.

«Арендная плата непомерно высокая», - говорит Акель. 300 лир, примерно 150 евро, семья должна платить в месяц за комнату с кухней, некоторые владельцы требовали даже 200 евро. «Как можно расплатиться, если не работать?» Затем он рассказывает, как сирийцы ежедневно стоят на улицах, чтобы заработать хотя бы пару лир в качестве наемных работников. Как они нелегально собирают на полях оливки и перец или в прибрежных городах нанимаются в качестве туристических гидов. Как его семья наполняет оливками банки, которые затем будут отправлены в лагеря на сирийской стороне.

Платит ему турецкая организация: десять лир, около пяти евро, за три дня работы. «Без помощи наших родственников мы бы не выжили».

Страх перед репрессиями с сирийской стороны

«Многие беженцы избегают лагерей, поскольку они не могут жить там свободно. Другие боятся регистрироваться, поскольку опасаются репрессий с сирийской стороны. Кроме того, лагеря уже переполнены. Поэтому все больше беженцев живет вне лагерей, не имея доступа к программам поддержки», - говорит Мартин Кесслер, руководитель Благотворительной организации по оказанию помощи, которая в Хатае совместно с турецким партнером «Support to Life» поддерживает, прежде всего, именно эти семьи.

«Турецкое правительство на протяжении долгого времени игнорировало существование таких семей. Только сейчас, когда возрастает давление, оно начинает воспринимать это как реальность». Турция достигла грани своей вместимости. Страна уже приняла 314 340 человек, организовано 17 лагерей.

Лагеря переросли в хорошо организованные города, там есть магазины и медицинские центры, мечети и школы. Тем не менее правительство премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана пытается по-прежнему заботиться о беженцах в одиночку. До сих пор не было официального запроса в ООН. Лагеря изолированы, насколько это возможно, только сотрудникам УВКБ был предоставлен ограниченный доступ. Однако с ситуацией без широкой международной поддержки не справиться, подчеркивает Селин Унал, пресс-секретарь УВКБ ООН в Анкаре.

«Положение беженцев ухудшается стремительно. Потребность в денежной помощи намного превышает имеющиеся ресурсы». Запланировано пять новых лагерей для в общей сложности 60 000 человек, и на этом все, отметил премьер-министр Эрдоган. Ведь для правительства в Анкаре давно понятно: война в Сирии дестабилизирует ситуацию в целом регионе.

Сотни ежедневно просачиваются через границу

Только теперь турецкое правительство начало регистрировать беженцев вне лагерей. Едва ли оно сможет это сделать, ведь ежедневно через границу просачиваются сотни человек. Однако проблема не только в стремительно увеличивающемся количестве беженцев. Еще более взрывоопасным кажется всемирное убеждение, что они на протяжении многих лет не смогут вернуться на родину. Поэтому сирийцы все больше обустраиваются.

Они строят фундамент для новой жизни. Лестница в жилом доме на главной улице Рейханлы ведет в темный кабинет. Два письменных стола, пара стульев, на стене висит сирийский флаг. Здесь принимает Хуссам Альдин Шихадех. 43-летний мужчина в январе вместе со своей женой основал Свободную Сирийскую школу, одну из четырех сирийских школ в городе, всего в стране – 40. 17 учителей здесь обучают на добровольной основе 300 учеников от 12 до 18 лет.

«Сначала мы просто хотели убедиться, что дети не отстанут в обучении, пока не вернутся в Сирию. Теперь стало ясно, что это, по всей видимости, будет постоянно действующее заведение». Юрист Шихадех семь месяцев назад приехал из Алеппо вместе со своей семьей. Давление было слишком велико: в качестве члена комитета диссидентов его имя находилось во всех списках спецслужб. Только прибыв в Рейханлы, Шихадех снял при помощи частных пожертвований пустое здание магазина и занял у соседей столы, стулья и книги.

«Не хватает всего: тетрадей, досок, компьютеров. От города мы не получаем ничего». Затем он рассказывает, какая эйфория была у учителей вначале. Как они, однако, спустя недели без оплаты были полностью разочарованы. Несмотря на это, он хотел бы расширить школу. «Ведь приходит все больше и больше детей».

«Идите в Фатикли, там вам помогут»

В Фатикли, деревне около Рейханлы, на пыльной дорожке стоит Ахмад Гюр, его взгляд направлен в Никуда. Гюр, коренастый человек с добрыми глазами, является мухтаром, представителем небольшой общины, которая официально насчитывает 1500 человек. В течение нескольких месяцев он предоставляет частное жилье для беженцев, которые больше не могут или не хотят возвращаться в близлежащий лагерь. Здесь живут 120 сирийцев, Гюр регулярно привозит им еду. Среди беженцев, говорит он и пожимает плечами, он стал практически звездой.

«Перед границей они кричат: идите в Фатикли, там вам помогут». Затем он понижает голос. «Теперь я собираюсь отказывать людям, ведь у меня больше нет свободных домов». Очень жаль, ведь жизнь вне лагеря для многих означает свободу. «Свободу от конфликтов между политическими лагерями, свободу от пропаганды повстанцев, свободу от давления, что, возможно, придется вернуться на войну».

Напряженность среди беженцев, многие из которых принадлежат к разным политическим и религиозным группам, растет. Недавно турецкие солдаты разогнали толпу выстрелами в воздух. Некоторые беженцы, убежденные, что среди них затесались агенты Асада, собирались линчевать предполагаемого шпиона. И среди местного населения растет недовольство новыми гостями. В провинции Хатай, которая до 1938 года принадлежала Сирии, пару месяцев назад тысячи людей приняли участие в демонстрации протеста против повстанцев.

Беженцам все чаще отказывают

Многие жители, как и Асад, являются алавитами, исповедующими шиитский ислам: большинство сирийцев, приходящих сюда, являются, напротив, суннитами. Некоторые даже чувствуют угрозу для своих жизней. Сирийцы требуют зарплату, некоторые ворчат, другие жалуются на повышение арендной платы. Для правительства Эрдогана война в соседней стране обещает стать поводом для внутриполитического конфликта.

В ответ на братание Анкары с повстанцами из Свободной сирийской армии Дамаск обстреливает турецкие пограничные города. Кроме того, запрещенная Рабочая партия курдов (РПК), которая находится в состоянии войны с Анкарой, снова начала свою деятельность. В прошедшие месяцы она предприняла ряд нападений в приграничном регионе. По мнению турецких политиков, поддержку она получает от Сирии, а также союзного Асаду Ирана.

На турецкой границе введен более строгий контроль, беженцам все чаще отказывают. Слишком велико опасение, что ситуация в лагерях из-за переполненности может выйти из-под контроля. Для тех, кто и в Сирии относился к беднякам, это катастрофа. Они часто живут сотнями в заброшенных бараках, без базовых удобств. Как в бывшем зале для торжественных мероприятий в Рейханлы. В песчаном переулке недалеко от центра города люди сидят на корточках перед трехэтажным домом, из окон торчат одеяла, крик доносится наружу.

Душно и воняет

Здесь нашли убежище около 700 человек, большинство из них – дети. На втором этаже на ковриках сидят женщины и дети, на первом этаже – мужчины. Душно и воняет.

«У них нет здесь родственников, у них нет денег, чтобы снять жилье в городе», - говорит женщина, которая представляется как координатор лагеря. Сколько здесь подобных убежищ? Качает головой. «Но есть много». Есть ли у людей шансы когда-либо выбраться отсюда? Снова качает головой.

Наваф аль-Акель должен искать новое жилье. Он заплатил арендную плату за месяц, затем все. Арендаторы, говорит он, не хотят, чтобы семья работала в жилище. Везде эти банки оливок, так не пойдет…