Запорожский искатель артефактов рассказал об особенностях своего хобби. Фото

Среди запорожцев можно найти людей с самыми разными увлечениями. Кто-то любит прыгать с веревкой с моста, кто-то сам делает музыкальные инструменты, кто-то в буквальном смысле играет с огнем. А кто-то, как и герой нашего интервью Дмитрий, ходит по полям в поисках следов людей, живших на этой земле несколько веков назад. Хоть и вертится на языке слово «искатель», все же Дмитрий и его коллеги по хобби называют себя поисковиками, а свое занятие – приборным поиском.

Дима, расскажи, а бывали ли проблемы с милицией? Возможно, вас путают с «черными археологами»? Те ведь тоже что-то копают, что-то ищут.

– Проблем с правоохранителями никогда не было, потому что мы не копаем в местах, запрещенных законом. Мы не только не копаем на курганах, но и не приближаемся к ним на расстояние 100 метров. Я копаю исключительно на бывших хуторах, поселениях XIX века, которые в основном находятся на распаханных полях. «Черных археологов» мы сами не уважаем. Эти люди раскапывают курганы с помощью специализированной техники, нанося ущерб природным и археологическим памятникам. У них обычно при себе георадары, специальные сканеры, и занимаются они раскопками исключительно ради наживы, при этом уничтожая памятники археологии.

Как давно тебя занесло в поисковики? Приборным поиском занимаются люди какого-то определенного возраста, или, как и любви, ему все возрасты покорны? 

– Приборный поиск стал массово популярен приблизительно с 2005 года, а я сам начал увлекаться им с 2011 года. Вообще, у этого занятия множество поклонников среди людей самых разных профессий: можно сказать, от дворников до директоров предприятий. Возраст поисковиков порой начинается от 14 лет и заканчивается пенсионным возрастом. Я даже как-то на пляже видел даму преклонного возраста, копающую, видел пару раз и трактористов, которые работают и с собой возят металлодетекторы.

Расскажи, чем приборный поиск привлекает тебя? Может, есть в этом какой-то авантюрный дух или желание найти клад? Со стороны такое хобби кажется очень увлекательным.

– Для меня это, в первую очередь, не средство наживы, а отдых от рутины, от проблем. Просто выйти в поле, погулять, а еще к тому же и что-то интересное найти. Дело не в том, чтобы найти клад, а в том, чтобы «поднимать» на поверхность какие-то старые вещи. Тем более распаханные поля обработаны химикатами и удобрениями, да и плуг пашет на глубине 40–50 см. Многие предметы просто уничтожаются, вот в чем дело. И по крупицам мы все это достаем из-под земли. Скажем так, 80% поиска – это работа с картами, с документами, с архивами, что очень располагает к изучению истории родного края.

Приборный поиск – хобби дорогое? В чем состоит амуниция поисковика? Может, определенная одежда нужна или другие какие-то особенности.

– Стиль одежды у нас свободный, но в основном это камуфляж. С собой должны быть лопата и металлодетектор – это базовый набор, желательно GPS-навигатор. Металлодетектор в среднем стоит 300 долларов и выше, «пробивает» примерно на 25 см в глубину. Все люди приходят в поисковое движение по-разному. Некоторые хотят сразу разбогатеть: они думают, что возьмут металлодетектор, лопату – и сразу найдут клад. Но такие люди обычно надолго не приживаются в рядах поисковиков и быстро разочаровываются. Пройти 20 км пешком или проехать 150–300 км – и ничего не найти. Для поисковика более важен сам процесс поиска.

Что ты находишь чаще всего? Наверное, есть определенная категория находок? И что потом с этими вещами делаешь: продаешь, оставляешь себе на память?

– В основном нахожу монеты, крестики, пуговицы, предметы быта XIX века. Свои находки привожу в порядок, кое-что реставрирую, кое-что чищу. Я ничего не продаю, все оставляю себе на память. Обычно оформляю в какие-то интересные рамочки и вешаю на стены. Долгими зимними вечерами рассматриваю их и жду, когда придет весна – и снова в поля (улыбается).

Монеты, предметы быта… А в музеи не отдаешь свои находки, может, им это было бы любопытно? Куда еще, кроме продажи и собственных коллекций, могут пойти находки?

– Для музеев это не настолько интересно, поскольку найденные монеты и прочее не представляет особой ценности, в музейных фондах таких предметов много. Но, например, есть еще официальные поисковые отряды. Найденные предметы времен войны они часто отдают в школьные музеи.

Я вижу, приборный поиск – это целая культура. Как и в любой культуре, у вас наверняка есть свои приметы, обычаи и традиции. Может, поделишься некоторыми?

– Если назовем все это поисковой культурой, то, конечно, есть какие-то поверья и обычаи. Например, чтобы был удачный «коп», так сказать, по одному из обычаев нужно задобрить земляного дедушку. Кто-то прикапывает современную монету, кто-то конфетку. Некоторые поисковики, если попадается ценная находка, могут станцевать танец копаря – это хаотичный набор движений, какой-то безумный пляс. Но и просто у каждого человека есть свои приметы. У меня особых примет нет, я не очень суеверный.

Опиши весь процесс. Вот ты нашел монетку, пуговицу или крестик, что ты делаешь с ними перед тем, как оформить в рамочку и вешать на стену?

– Первое дело – почистить, привести в надлежащее состояние. Затем нужно атрибутировать находку, то есть определить, к какому веку она относится, кто ее носил, чтобы соответствующим образом потом оформить. В основном все мои находки относятся к XIX веку. У нас на самом деле не очень богатый на находки регион, у нас степь. Основная концентрация интересных вещей на острове Хортица, но там копать нельзя.

Где ты уже успел побывать на территории Украины? Или, может, копал и за пределами? И как проходят обычно ваши слеты с другими поисковиками? Вы устраиваете какие-то соревнования или фестивали?

– Я частенько езжу по Украине. Когда проводятся слеты, мы собираемся на несколько дней где-то на природе, у костра, травим байки, рассказываем разные истории. Кроме Запорожья, я уже побывал в 11 областях. В прошлом году был в Крыму. Там впервые проводились официальные соревнования по приборному поиску. На определенном поле закапывали монеты, жетоны, и мы все это искали. Участнику нужно было найти «счастливые» монеты. Проводятся самые разные конкурсы – кто найдет больше монет или какую-то определенную из них, на удачу.  Я тоже периодически выигрываю что-то. Когда-то в Ивано-Франковске, на слете, занял, так сказать, первое место – кроме жетона был закопан небольшой клад, и я его нашел.  

В каждом увлечении есть свои легенды и просто интересные истории. Наверняка ты знаешь несколько. Какие необычные случаи из поисковой жизни ты мог бы рассказать?

– Добавлю немного позитива. Все-таки обычные люди нас часто путают с «черными археологами». И хотелось бы рассказать несколько хороших случаев. Например, один молодой человек нашел орден времен Второй мировой войны. Он за свои деньги разыскал родственников человека, утерявшего награду, и нашел их – в Белоруссии. Они приезжали в Украину, и им официально вручили этот орден. Или вот другой случай – на Западной Украине ребята нашли останки двух австрийских бойцов и одного бойца Русской императорской армии. Поисковики поставили на том месте крест за свои деньги, облагородили, и теперь каждый год приезжают, ухаживают за могилой.

Бывали ли в твоей практике особые находки? Может, чей-то меч, побывавший в боях, или наконечники стрел?

– Для меня каждая находка в чем-то уникальна и по-своему интересна. Мечей пока не находил, а вот наконечники стрел попадались на Западной Украине. Иногда нахожу кусочки керамики. Ее я собираю чисто для себя. Интересно посмотреть, например, на керамику возрастом 7 тысяч лет, как тогда люди ее изготавливали. Любой предмет можно датировать хотя бы приблизительно, и я могу определить возраст керамики по определенным чертам. В двух словах об этом не расскажешь, затянет на целую диссертацию (смеется). В разное время люди делали уникальные вещи, со своими особенностями.

Приборный поиск все же хочется назвать поиском сокровищ. Пусть даже маленьких, ценных лишь для самого «искателя». Однако это занятие позволяет не только собрать интересную коллекцию, но и обогатиться знаниями о родном крае, прикоснуться к ушедшим векам и представить, как жили наши предки.