В результате вымирания большинства видов животных не остается никаких окаменелостей. Что это значит с точки зрения больших волн вымираний? Все оказалось гораздо хуже, чем предполагалось раньше?
Когда ученые давали названия геологическим эпохам, они делали это – если это было возможно – по так называемым фаунистическим разрезам. Это означает, что после определенного момента времени определенные животные больше не встречаются в окаменелостях.
Чаще всего речь идет не об отдельных видах, а о многих: около десяти раз в результате катастрофических событий или изменений вымирали до половины или больше живших в то время живых существ. Пять раз до наших дней жизнь была на грани исчезновения, с коэффициентом истребления в 75% и больше.
Некоторые эти события на сегодняшний день относятся к общей эрудиции: 66 миллионов лет назад завершилось время динозавров. Мамонты, саблезубые тигры и т.д. исчезли с окончанием последнего ледникового периода. И о том, в конце пермского периода вымерли 95% морских обитателей и более 65% наземных животных, тот или другой когда-либо слышал.
Насколько достоверными, собственно, являются эти цифры? Естественно, это приблизительные оценки, которые основаны на сравнении окаменелых останков до и после предполагаемой катастрофы. Возможно, однако, что именно это дает абсолютно ложную картину, утверждается в недавнем исследовании, проведенном учеными Университета Иллинойса (Чикаго) в середине марта.
Их интересовало в первую очередь последнее массовое вымирание в истории Земли – которое продолжается в настоящее время. Многие ученые называют его «шестым массовым вымиранием», а его причиной являются люди и изменения, которые происходят на планете вследствие их деятельности.
Рой Плотник и его коллеги хотели узнать, как происходит данное вымирание в сравнении с массовыми вымираниями прошлого: насколько все плохо на самом деле? Чтобы прийти к сопоставимой базе данных, они сравнили Красную книгу исчезающих видов животных с различными базами данных ныне живущих животных и тремя палеонтологическими базами данных, в которых были каталогизированы ископаемые окаменелости. Они исследовали их на основе ископаемых находок, чтобы прийти к сопоставимой базе данных. Естественно, предполагалось, что жившие даже миллионы лет назад виды оставили после себя следы в виде окаменелостей.
То, что ученые обнаружили, по словам Плотника, «шокировало» их: 85% млекопитающих, ныне находящихся под угрозой вымирания, не оставили никаких окаменелостей. Всего лишь 3% находящихся под угрозой вымирания птиц и 1,6% рептилий оставили следы в виде окаменелостей. Все остальные виды, огромное количество видов, не оставит после себя никаких следов на Земле.
Что, если так было всегда?
Существует целый ряд факторов, которые должны в определенный момент совпасть, чтобы из мертвого тела когда-либо образовалась окаменелость. Помогает размер, большое количество особей, но прежде всего – широкое распространение.
В идеале тело сразу после смерти должно полностью погрузиться в грязь или быть покрытым толстым слоем материала. Очевидно, это случается не всегда: как правило, тела лежат вокруг или плавают в воде. Они двигаются под влиянием ветра, волн и других живых существ, разрываются, рассыпаются или перевариваются. Или – банальнее – утилизируются.
Как правило, более крупные тела имеют больше шансов на фоссилизацию. Их тяжело сдвинуть с места, одиночные кости зачастую встречаются вместе, чем рядом с маленькими существами. Даже среди динозавров сначала находили большие, чудовищные экземпляры. Прошло много времени, пока ученые не осознали, что большинство из них, вероятно, были гораздо меньше.
Принцип был обнаружен и в окаменелых останках еще живущих видов: животные, которые встречаются наиболее редко, говорит Плотник, «маленькие, милые и пушистые, такие как грызуны и летучие мыши». Которые, однако, относятся к самым многочисленным видам млекопитающих: грызуны составляют около 40% всех млекопитающих, летучие мыши – около 20%. Когда они вымирают, то, как правило, исчезают бесследно.
При раскопках спустя несколько тысяч лет их не найти – как будто они никогда не существовали. Поэтому возникает вопрос: как много вымерших видов никогда не были найдены? И что это значит для оценки биологического разнообразия прошлого и масштабов крупных вымираний?
По меньшей мере это значит, что эти оценки неверны, говорит Плотник. Что касается уничтоженных видов, то катастрофы прошлого с некоторой вероятностью были гораздо более ужасными, чем предполагалось ранее.
Ценность знания в камне
Плотник развивает мысль: «Современные «окаменелости» мало что могут изменить, и наши потомки и наследники очень мало смогут узнать о жизни в наше время».
В принципе, и наши записи в переносном смысле могут быть ничем иным, как «ископаемой» традицией – следами прошлой жизни. О некоторых вымерших в прошедшие столетия видах мы узнали лишь потому, что их кто-то нарисовал или описал.
Несмотря на это, говорит Плотник, окаменелости и в далеком будущем останутся единственным надежным источником информации о прошлой жизни. «В процессе развития человечества наши методы записи и хранения информации становятся все более беглыми. Глиняные таблички хранятся дольше, чем книги. А кто сегодня может прочитать восьмидюймовую дискету? Если мы перенесем все на электронные носители, будут ли существовать эти записи через миллион лет? Окаменелости –будут», – отмечает он.