Автор «Иловайска» в Запорожье: Мы не хотим воевать с Россией – это Россия хочет воевать с нами. Фото

Известный украинский писатель и журналист Евгений Положий презентовал на Запорожской книжной толоке свою нашумевшую книгу о жутких событиях под Иловайском, вошедших в новую историю Украины как «Иловайский котел». По словам автора, книга собрана по крупицам из неофициальных источников – записана со слов очевидцев, принимавших участие в операции под Иловайском.

РепортерUA говорил с писателем не только об Иловайске, но и о сегодняшних проблемах страны и даже прогнозах на будущее.             

– Как выглядит сейчас украинский читатель родной литературы?

– Мне кажется, что, как правило, это люди, очень неравнодушные к судьбе нашей с вами страны. По крайней мере, именно так я вижу своего читателя.

– Как родилась книга, которую Вы презентуете? Для Вас возможно было НЕ писать «Иловайск»?

– Тот материал, который попал ко мне в руки, должен был найти свой выход, и с моей стороны было бы преступлением им не распорядиться должным образом, то есть не вывести на поверхность. Как журналист, вы меня понимаете. Те истории и факты присутствия российской агрессии, которые сейчас уже задокументированы и отчасти подтверждены прокуратурой, их невозможно было скрыть. Люди видели это все и свидетельствовали в военной прокуратуре. Тогда еще их никто не вызывал, но им было очень важно рассказать о преступлениях, которые были совершены на их глазах. Мне же было важно их зафиксировать и передать – это важно.

– Откуда пришел к Вам материал для книги?

– Совершенно случайно я встретился со своим товарищем, который был очень грустный. Я спросил у него, почему он в таком состоянии, а он ответил, что приехал из-под Иловайска, где участвовал во всех этих страшных событиях. Я вспомнил, что официально он не воевал. А он сказал: «Я – «черный тюльпан». Мы собрали 150 человек…» Это была самая первая их экспедиция под Иловайск. Они провели там 10 дней, и за эти 10 дней они подняли 150 погибших. А нам официально рассказывали, что 107 погибли.

– Когда Вы решили писать об этом?          

– Когда он мне показал видео, фото и аудиозаписи. Я понял, что это все ужасно, реально ужасно – настоящий мрак. Особенно страшно то, что цифры фактические совершенно не совпадали с официальными данными. 107 – официально, а где же еще два КамАЗа с трупами?

– Как Вы общались с бойцами, нелегко было их разговорить?

– Далеко не всегда шел разговор. В 92-й бригаде поначалу не очень-то хотели говорить о событиях под Иловайском. Даже просто так, а тем более на диктофон. Я же, со своей стороны, на эту встречу очень рассчитывал и приготовил заранее карты, спутниковые фотографии. Все распечатал и привез с собой, чтобы, для лучшего понимания событий под Иловайском, с помощью бойцов разобраться, как все происходило – где кто стоял, куда шли, где была засада. В то время эта информация была полностью закрыта, ее нигде не было (да и сейчас ее в официальных источниках нет). Все прошло через совместный откровенный разговор со спиртным – бутылку на стол, выпили раз, выпили два: «Ну ладно, давай поговорим…». Конечно, на диктофон ничего не писал, все – на листочках. Всю операцию рисовал по их рассказам, от карт до маршрутов и действий. Пил, одной рукой закусывал, другой записывал и рисовал на картах схемы. Так у меня появилась своя карта операции под Иловайском.

– Что до официальных источников – высших военных чинов – они шли на контакт с Вами?

– Руководство не захотело со мной общаться. Они делали вид, что под Иловайском ничего особенного не было. И еще – манипулировало и продолжает манипулировать тем, что идет следствие. Мол, все документы, вся информация о тех событиях – у следователя. А следствие может и год длиться, и два, и три. И кто знает, что у того следователя есть, а чего нет, какие документы ему передали, и какие из них уже «пропали»…

– В одном из интервью Вы сказали, что это книга не только о войне…

– Люди очень многое рассказывали, и по ходу у меня появилось много уникальных историй, которые к самой операции в Иловайске мало причастны. Но это – удивительные истории о любви. Вообще, книга на самом деле не о войне, а о любви. О любви мужчин к Родине, о любви женщин к мужчинам, о любви бабушки, мамы к детям, которые идут на войну. О любви маленького мальчика, у которого папа ушел на войну и не вернется, и он пишет письмо святому Николаю, просит подарить ему велосипед, потому что папа не сможет, потому что он погиб… Эта книга – об этом. Получилось 16 новелл. Они соединены временем и пространством и тремя основными героями, они появляются в ключевых событиях. И есть истории, которые сами по себе уникальны.  

– У Вас есть свои прогнозы на мир в нашей стране и дальнейшие взаимоотношения с Россией?   

– Думаю, что дальнейшие взаимоотношения с Россией будут проходить примерно по такой же схеме, как Россия их проводит сегодня по отношению к директору Украинской библиотеки в Москве. Я бы рассматривал их в таком контексте. Пожилую женщину держат, хоть и под домашним арестом, но под арестом. Ее будут судить вообще непонятно за что. Эта женщина – невинный библиотекарь, а ей вменяют какие-то невероятные обвинения и могут посадить только по факту ее профессии и занимаемой некогда должности, из-за попыток сохранить литературу. Вот такие отношения у нас будут с Россией. Это не наше желание – мы не хотим воевать с Россией – это Россия хочет воевать с нами. Спросите у наших солдат: они хотят? Нет. Может быть, и есть какая-то незначительная группа радикально настроенных людей у нас, но она не имеет такого веса в масштабах страны. В основном что хочет Украина? Вернуть свое. Но Россия последовательно уничтожает все украинское, к сожалению. Если и дальше у них будет такая позиция, то нам все равно придется стратегически думать о том, как защищаться.

– Вы считаете, Украина не сможет сохранять качественно независимую нейтральную позицию в дальнейшем?   

– Может быть, мы бы и не стали частью западного мира и Европы, если бы Россия не выталкивала нас туда своим поведением. Может, мы и оставались бы нейтральной страной, но мы идем навстречу тем, кто нас может хоть немного защитить от нападения России, как это ни печально. А это западный мир. В плане военных действий я ничего не могу сказать или прогнозировать, как далее будут развиваться события.   

– Что Вы думаете о пока еще не наступившем безвизовом режиме с Европой?

– Ох, если честно, я пострадал сам. Мы собирались в этом году в Польшу с семьей – ждали безвизовый режим, но не дождались. У меня трое детей, и затевать поездку с визами для каждого мы не были готовы, а так, конечно, денег насобирали на отпуск… Но безвиз не дали, и мы не поехали. Надеемся все же на то, что с 1 января будет.

– Что является препятствием в этом вопросе, по-вашему?

– Мне кажется, там проблема в простом практическом опасении. Они опасаются воров в законе. С другой стороны, те, кто захочет перейти – найдут возможность и так, а вот обычные люди…

– Вопрос о беженцах также стоит остро для Европы…

– Да, этот вопрос будет иметь место всегда, но Польша и Чехия в этом вопросе выбрали разумную политику. Они сказали: «Мы не будем принимать сирийских беженцев – мы миллион украинцев уже приняли». Им отвечают, что это же «заробитчане», а они говорят, «это все равно что беженцы, потому что они остаются». Наши хорошо там ассимилируются, потому что Западная Украина и Польша – это практически одни и те же люди, так что адаптироваться там украинцам очень просто. Потому поляки говорят: «Мы наполняем свою страну». Но делают они грамотно – наполняют ее схожими людьми. Почему для нас такая Польша притягательная и ее культура? Возможно, потому что еще в 1430 году Польша заканчивалась у нас в Сумской области, а потом начиналось Московское царство. У нас до сих пор в стране так голосуют – 600 лет прошло, но украинцы по-прежнему разделены ментально: запад – за Европу голосует, а восток – за Россию.                          

– Как восток и запад Украины быстрее и эффективнее подружить? Какие здесь средства хороши?

– Надо просто ехать и смотреть друг на друга. То, что на самом деле может помочь людям в достижении искреннего понимания – это развитие связей, общение и обмен культурным опытом. Если речь идет об объединении востока и запада Украины, то здесь поможет развитие внутреннего туризма. Для понимания соседа нужно ехать, говорить и смотреть, с открытым сердцем и истинным желанием понять.                

Иловайская трагедия, случившаяся в конце августа 2014 года, стала одной из самых кровавых страниц в истории АТО на востоке Украины. И по сей день не названы все имена, факты и официальные причины, которые привели к трагедии. «Иловайск» Евгения Положия – первая значительная  попытка развести туман тех жутких событий живым словом очевидцев.

Справка РепортерUA. Eвгeний Пoлoжий poдилcя 11 июля 1968 года нa Cумщинe, зaкoнчил филфaк Cумcкoгo гocудapcтвeннoгo пeдaгoгичecкoгo унивepcитeтa, пpeпoдaвaл нa фaкультeтe жуpнaлиcтики. Paбoтaл глaвным peдaктopoм гaзeт «Уик-энд» и «Teлeнeдeля Cумы», paдиocтaнции «Bceлeннaя», был aвтopoм и вeдущим инфopмaциoннo-paзвлeкaтeльныx пpoгpaмм нa TPK «Bидикoн». C дeкaбpя 1998 г. – глaвный peдaктop oбщecтвeннo-пoлитичecкoй гaзeты «Пaнopaмa». Пиcaтeль, aвтop книг: «Tуpкин», «Bыбpaть aнгeлa», «Mэpи и ee aэpoпopт», «Tуpкин и. Пoвecть o нacтoящeм caмуpae», «ДAcвидaния!», «Дядюшкa пo имeни Бoг», «Бaшни мoлчaния», «Пo ту cтopoну xoлмa», «Илoвaйcк» и дp.