Военный фотограф в Запорожье: «Самая большая угроза – это та, о которой ты не знаешь». Фото

В эту субботу, 19 декабря, в нашем городе открылась фотовыставка «Слышишь, брат?» о революции и войне в Украине. Это первая выставка, где соединились снимки, сделанные во время Революции Достоинства, и снимки из зоны АТО. Автор, киевский фотограф Александр Гляделов, снимает на черно-белую пленку документальные кадры с передовой зоны АТО. О том, что такое страх, о ранениях и максимальной правдивости в фотографии Александр Гляделов рассказал РепортерUA.

На выставке представлены снимки прошлого года. Некоторых людей, которые выступили главными героями на фото, уже нет в живых. 

– Большинство фотографий было сделано в Иловайске, и я выехал оттуда, когда был ранен 21 августа. То есть из тех, кто есть на фото, не все остались живы. Я надеюсь, что на выставку придут люди, причастные к батальону «Донбасс». Один из них был на операции в Киеве. Не знаю, вернулся он или нет. Будет жена одного из тех, кто есть на этих фотографиях, он сейчас в АТО.

– Художники очень тонко чувствуют то, что происходит в обществе и что будет происходить в будущем. Скажите, как Вы предчувствуете развитие ситуации в Украине в дальнейшем? Когда это все закончится?

– К сожалению, это зависит не от нас. Когда еще не до конца распался Советский Союз, они (Россия. – Прим. ред.) начали к этому готовиться. И если помните, как смотрели на тех, кто говорил, что Москва на нас нападет. Я еще с тремя друзьями на годовщину Иловайска сделал выставку в Киеве. И в один день мне сказали, что в музее им. Тараса Шевченко будут военные. И привели каких-то солдат, экскурсоводом был один из бойцов батальона «Донбасс» с позывным «Артист», который был десантником в советские времена и, как некоторая часть этих людей, пошел добровольцем в зону АТО. Когда он завершил проведение экскурсии, заявил, что воевал за советскую армию. На что я его спросил: «Ты, «Артист», знал, что они на нас нападут?» А он остановился и говорит: «Да. И мне стыдно сейчас. Мы это скрывали от самих себя».

– Как Вы считаете, сколько времени понадобится для Украины, чтобы восстановиться морально? Как с этого состояния выходить?

– Это очень сложный вопрос. Мы не можем сами по себе от этого отойти.

– Вы сразу снимаете в черно-белом формате?

– Я сразу фотографирую на черно-белую пленку. Было время, когда я много работал в цвете. Практически 20 лет ходил в горы, там фотографировал на цвет, на слайды. Потом у меня была одна камера – для цвета, одна – для черно-белой пленки. Я делаю черно-белые снимки, потому что я это люблю, а не потому что цвет не может что-то такое рассказать. Сейчас я могу делать в цвете, только когда меня просят из организации «Врачи без границ». Мне сказали тогда буквально: «Хочешь в Африку? Делай цвет тоже». Я снимал и то, и другое. Я имею две такие камеры: в одной – цветная пленка, в одной – черно-белая.

– Как избежать постановочной съемки, если снимаешь на пленку?

– Мне очень просто это делать. У меня нет интереса к постановке. Если есть мое персональное вмешательство, то мне это уже не интересно. Я свободный фотограф, у меня нет приказа что-то снять. Если есть такие фотографии, как человек смотрит, – то он так сам сел и смотрит. Бывает так, что надо сделать портрет, и человек сам просит. Надо уметь быть невидимкой.

– Как Вы решаете этическую проблему? На войне не все можно фотографировать, наверное, с этической точки зрения…

– Готовых рецептов тут нет. Но я каким-то образом знаю, могу ли я это сделать или нет.  Например, там часто не давали фотографировать своих погибших. Раненых, если он уже сам сказал, то можно. Таких сомнений у меня практически не бывает.

– А что самое страшное было для Вас там, в зоне АТО, – бытовые моменты или моральные?

– Для меня бытовые не могут быть проблемами, потому что у меня большой опыт сложных походов. Поэтому все эти бытовые проблемы для меня – не проблемы. Не ко всему можно быть готовым – это да. Например, в Иловайск мы заезжали на два дня. Нам сказали: два дня, и все. Например, Вторая мировая война: американцы первый раз опубликовали в прессе фото своих погибших в конце 1942 года, потому что их война началась в Тихоокеанском бассейне. Практически 3 года войны прошло, когда они первый раз показали своих погибших. Это отношение понятно. Ты понимаешь, что это надо делать, когда находишься там, на фронте.

– Наверное, если вообще не будет таких снимков, люди оторвутся от реальности полностью?

– Вы же понимаете, что это цена свободы, и мы ее платим, и нельзя от этого спрятаться.

– Вы были ранены в зоне АТО?

– Ничего интересного. Небольшой осколок, ничего он мне не перерубал – ни артерий, ни вен. Была очень спокойная ночь, не очень много обстрелов; и утром из школы, где большая часть нас находилась в Иловайске, я вышел, ища кипяточка к чаю. Его можно было взять у водителей возле транспорта. Именно в это время было много людей на улице. Очень точно была обстреляна школа из автоматического гранатомета очередью под крышу – так, чтобы осколки покрыли большую территорию. И четыре человека было ранено, я – один из них. И, несмотря на то, что ранение не казалось мне серьезным, мне сказали, что приказ: всех раненых эвакуировать. С другой стороны, у меня в камере была последняя пленка, все было отснято, в любом случае я должен был ехать. Это было еще до 21-го, до окружения, но уже было понятно, к чему идет ситуация…

– Это была самая большая угроза для Вас за все время?

– Вы знаете, самая большая угроза – это та, о которой ты не знаешь. Потому что, например, на фотографиях, где пережидает обстрел офицер, я же был тоже рядом и тоже его пережидал. Это война больших минометов, артиллерии и так далее. Ты не можешь знать, когда и откуда оно может прилететь.

– Вы все равно туда едете…

– Я еду. Я там был и еще не вернулся снова. В этом году еще не был. Практически полгода я езжу с выставками. Начиная с октября уже семь городов или больше.

– Но Вы собираетесь вернуться…

– Я посмотрю, как будет идти. Когда будет настоящее обострение – я туда вернусь. У меня все собрано дома – все, что надо с собой брать: броник, шлем, аптечки и так далее.

– За то время, что находились там, может быть, пришло какое-то притупление чувств?

– Нет. Когда не страшно – это не нормально. Надо уметь работать со страхом. Когда ты его чувствуешь – это нормальная реакция. А если ты его не чувствуешь – ты опасен для себя и для других. А для военных, если ты говоришь, что не боишься – или ты врешь, или ты действительно опасный человек, который не знает границ. Первый вопрос, который был при знакомстве с батальоном «Донбасс»... Это было в июле в Лисичанске, мы на перекрестке подошли с еще одним фотографом к Семенченко, спросили, можно ли пообщаться с его людьми. Он сказал: «Вот разведка едет за наши блокпосты, садитесь». Поехали в этих бусиках, не предназначенных для войны, а потом, когда вернулись в Лисичанск, первое, что начали фотографировать – ребят, а они спрашивают: «А скажите, вы боитесь?». Мы сказали: «Да». Они начали смеяться и сказали, что все нормально.

СПРАВКА:

Фотограф Александр Гляделов снимает на черно-белую пленку, используя аналоговую камеру с ручным наведением фокуса, механическим взводом затвора и без функции «серийная съемка». Эта техническая деталь делает его работы принципиально отличными от потока, проходящего перед нашими глазами каждый день. Снимать таким образом в эпицентре боя практически невозможно, а потому фотографу приходится всматриваться в то, что происходит в промежутках. Другими словами, снимать не момент уничтожения, а жизнь. Затем он проявляет пленки и печатает фотографии вручную, что требует времени. Снимать новости таким образом невозможно, поэтому фотограф фиксирует то, что не быстропроходящее.

 Александр Гляделов освещал военные конфликты в Молдове, Нагорном Карабахе, Чечне и Украине. С 1996 сосредоточился на долгосрочных документальных фотопроектах, представляя свои работы в виде выставок. С 1997 и до сих пор активно сотрудничает с международной гуманитарной организацией «Врачи без границ». Его фотографии использовали такие международные организации, как MSF, HRW, Глобальный фонд, UNAIDS, ЮНИСЕФ. Среди наград Гляделова: Гран-при «Укрпрессфото-97»; приз Hasselblad на конкурсе европейской фотографии в городе Вевей, Швейцария, Images'98; Mother Jones 2001 Medal Международного фонда документальной фотографии в Сан-Франциско, США; Moving Walls 2002 Института открытого общества (OSI) в Нью-Йорке, США и др.

В Запорожье экспозиция пройдет до 27 декабря в центре искусств «Арт-Простор».