,€ 39.4
Досье 
Любимый город 
Эксперты 
Карта Запорожья 
Вебкамеры 
Справочник 
Вчера РепортерUA опубликовал первую часть интервью с запорожским артиллеристом Германом Дубининым, который, будучи журналистом, пошел по повестке воевать в АТО. Сегодня публикуем продолжение беседы.
После всех мытарств батарея, в которой служил Герман Дубинин, начала обустраиваться на новом месте. До батареи, в которой служил наш герой, там уже жили бойцы, так что палатки были, как и раскладушки. Однако работы все равно было еще много.
‒ Как только мы более-менее обустроились, у нас началась эпопея по сооружению блиндажа. Я даже пьесу такую написал – «Блиндаж». Она есть в Интернете. Мы ожидали, что можем здесь остаться на зиму, а зимовать в палатке, вы сами понимаете, радости мало. В итоге блиндаж мы выкопали слишком большой, в него поместились почти 50 человек, это почти вся наша батарея, в том числе и наши запорожцы, которые служили со мной. Мне вообще повезло, потому что наших запорожцев отправили туда одной группой, тех, с кем я был в учебке. В итоге три недели мы вручную копали этот блиндаж, в глубину метра три, и бревна сверху в качестве крыши. Вышла комичная ситуация, когда мы все уже сделали, и тут приезжает экскаватор, я еще об этом в своей пьесе написал. Один из ребят говорит: «Я его сейчас убью, этого экскаваторщика…», после того как экскаваторщик заглянул в блиндаж и сказал: «Какая хорошая яма», ‒ рассказывает артиллерист.
Однако одними бытовыми проблемами служба Германа не ограничивалась. Многим может показаться, что кататься на самоходке намного легче чем, допустим, ходить пешком. Однако это также оказалось далеко не правдой.
‒ Летом броня горячая, раскаленная просто. Вылезать из самоходки нужно очень аккуратно, чтобы не получить ожог. Зимой броня неимоверно холодная. Моя девушка прислала мне перчатки без пальцев, и это оказалось очень кстати. Дело в том, что у меня в башне самоходки есть две металлические ручки, одна отвечает за поворот самой башни, вторая ‒ за угол подъема ствола. На них нет никаких накладок, которые бы предохраняли руки во время наведения, и когда ты за них зимой берешься, руки буквально обжигает от холода, ‒ говорит Герман.
Вскоре после обустройства на новом месте, 17 октября 2015 года, батарее, в которой служил Герман Дубинин, пришлось съезжать с насиженных позиций и возвращаться в тыл на учения на Яворовский полигон. По словам бойца, в этот раз учения были очень серьезными, в них принимали участие сразу несколько родов войск. В этот период, еще в Луганской области, Герман тяжело заболел, врачи диагностировали у него двухстороннее воспаление легких. Бойца в срочном порядке доставили в больницу, находящуюся в Станице Луганской. Далее было пять госпиталей – Станица Луганская, Новый Айдар, Сватово, Харьков, Львов, где Герману пришлось провести около месяца.
В середине января 2016 года очередной период обучения, на этот раз – на полигоне «Широкий Лан» в Николаевской области. Уже после этого, в марте 2016 года, Герман вновь вернулся в зону АТО – в село Новый Труд в Донецкой области. Основной лагерь артиллеристов размещался в самом селе, три самоходки отправили на первую линию обороны для выездов на боевые дежурства, еще три оставили в лагере.
‒ Оттуда, из заброшенного элеватора неподалеку от села Новый Труд, летом прошлого года две из трех самоходок каждую ночь выезжали на дежурство. Третья у нас была поломанная, так что было очень тяжело каждый вечер залезать с оружием в самоходку, укладывать бронежилеты в кормовой люк и выезжать к Авдеевке. Каждый вечер, даже если мы не стреляем, это очень тяжело сидеть до 04:00 в самоходке, мерзнуть или кормить комаров. Потом наконец-то нам наш комбат «выписал» еще одну самоходку, и тогда у нас хоть выходные начали появляться. То есть две ночи выехали, одну отдыхаем, но при этом никто не отменял наряды, то есть мы по очереди должны охранять территорию. Например, даже если у меня выходной и я не должен ехать под Авдеевку, навестись и ждать приказа, я все равно ночью должен на несколько часов выходить в наряд. Да и вообще какой отдых, когда только ты лег спать, и тут: «Ба-бах! Ба-бах!» – наши стреляют. Причем кажется, что огонь вообще ведут в нескольких метрах от тебя. И ты лежишь и думаешь: вот они сейчас стреляют, а ответка на нас прилетит. Тем более что сепары нам угрожали: «Мы знаем, где ваши позиции». Может, кто-то из местных настучал, поскольку сепаратисты думали, что тут стоят танки, а человек невоенный может самоходку с танком перепутать. Когда я днем пересекал площадку позиций, где мы размещались, я все время смотрел в небо и все время прислушивался, потому что сейчас что-то может прилететь и разорвет на куски просто, ‒ рассказывает боец.
Видео слабо может передать тот грохот, который стоит во время выстрела
Однажды, по словам Германа, так и случилось ночью. В это время он был на дежурстве, и на базу артиллеристов прилетела мина. Тогда, к счастью, никто не пострадал. Что касается местного населения, с которым довелось пообщаться Герману Дубинину, то никакой открытой враждебности к бойцам ВСУ он не увидел.
‒ Лично я не могу за всех отвечать, ни разу не сталкивался с каким-то негативным отношением к украинским военнослужащим. Мы ходили в супермаркеты, покупали продукты на базарчиках или с рук у людей. Так вот ничего такого не было. Кстати, кормили нас в зоне АТО очень хорошо. Всякие изыски вроде яичницы и прочего мы уже сами себе обеспечивали. Ребята даже коптильню построили сами из кирпича, мы там кур коптили, чтобы мясо не пропадало, ‒ делится Герман.
Один раз под раздачу самоходок едва не попал сам командир батареи, в которой служил Герман. Вышло это случайно, но запомнилось бойцу очень хорошо, так как машиной, которая едва не угробила командира, оказалась именно та «Гвоздика», в которой он был наводчиком.
‒ Первый раз, когда мы стреляли, мы чуть не убили нашего комбата. Это так получилось, дело в том, что мы все, и комбат в том числе, ездим наверху самоходки, на броне, и он обычно ездил на нашей машине. Мы на дежурстве, и он нам передает по рации, когда мы вели огонь: «Розрядити гармату пострілом». А командир моей самоходки и мой друг Владимир Лавриченко не расслышал этого за ревом двигателя. Дело в том, что наш водитель сразу заводил двигатель, как только мы открывали огонь, потому что он понимал, что надо сразу менять место дислокации, как только отстрелялись. Иначе ответка может прилететь запросто. Итак, работает двигатель, в кабине гремят эти гильзы отстрелянные, везде дым, комбат дал команду и начал залезать на броню после последнего выстрела. И тут мы производим еще один выстрел. Представьте, в 2,5 метрах от комбата стреляет самоходка. Это огромная вспышка, это грохот, человека может просто контузить. Повезло, что комбатом у нас тогда был крепкий молодой парень, он тогда и сам говорит: «Была бы у меня борода, точно бы загорелась», ‒ говорит Герман.
Всю весну и лето батарея Германа Дубинина находилась на первой линии обороны. После они вернулись на базу, в село Новый Труд, и на следующий день после возвращения от инфаркта умер друг Германа Владимир Лавриченко, коренной запорожец, которого точно так же, как и героя нашего материала, призвали на службу. Это случилось 26 июля 2016 года.
‒ Я до сих пор не могу понять… Какая нелепость, вместе рисковали жизнью, сидели на этих боевых дежурствах, стреляли… Однажды, кстати, у комбата сработала «чуйка», чтобы поехать сегодня на боевое дежурство не на это место, а на другое. Чтобы вы понимали, было несколько пристрелянных точек, и мы выбирали, на какую поехать. Так вот он говорит: поедем сегодня не на эту точку, а на другую. А то место, куда мы изначально планировали поехать, обстреляли сепары. Так вот с Володей, который был командиром моей машины, мы прошли через многое. Мы с ним с самой учебки общались, и я сам к нему попросился, в его расчет, когда нас распределяли, ‒ вспоминает Герман.
Через некоторое время Германа Дубинина и его побратимов стали постепенно демобилизовать. Боец сам удивляется, что не запомнил тот день, когда вернулся на гражданку.
Перед демобилизацией все проверяли и сдавали свое оружие
‒ Парадокс, но я не помню, когда это было. Я так долго ждал этого дня, однако не помню когда он пришел, но это было в октябре. Нас отправляли небольшими группами по два–три человека. Мне повезло, домой я ехал с двумя земляками. Нам дали билеты на поезд, но мы их оставили как сувениры, а сами поехали на автобусе за свои деньги. Мы даже не предъявляли удостоверения, хотя нам положена льгота. В общем, купили дорогущие билеты на автобус в Днепропетровск, а из него – в Запорожье. Мне очень хотелось снять форму, потому что в форме я все время нервничал, вээспэшники (военная служба правопорядка. ‒ Ред.) могут остановить, не дай Бог ты еще где-то чуть-чуть выпил… Хотя, с другой стороны, ты ее носишь с гордостью: когда возвращался в поезде с реабилитации, то видел, что с уважением люди относятся, а другие солдаты здороваются. И тебе приятно, потому что вы как одним миром мазаны, ‒ говорит боец.
На гражданке после прибытия Германа Дубинина больше всего поразило количество жалоб на жизнь от своих знакомых.
‒ Вот на гражданке я больше всего наслушался нытья, о том, как тяжело здесь жить. Это странно, там сидеть в степи и слушать, что здесь жить невозможно. А мне как тогда? Просто сходить в туалет, особенно в дождь или снег, это уже целое приключение. Даже обычные жизненные условия там такие изнурительные, это такой стресс, ‒ считает Герман.
Несмотря на то, что сам Герман Дубинин и считает себя не самым нужным на этой войне, но именно такие люди, выполняя свой долг, охраняют сейчас целостность Украины. Те, кто, получив повестку, не попытался сбежать или увильнуть от службы, а пришли в военкомат и прошли свой путь до конца.
РепортерUA продолжает рассказывать о бойцах АТО, которые вернулись домой после прохождения службы на Донбассе. Если вы желаете рассказать о своих близких, знакомых или же сами являетесь бойцом АТО – пишите на наш электронный адрес reporterzp@gmail.com, и мы расскажем вашу историю и попытаемся помочь разобраться с возникнувшими проблемами.
Читайте также:
